2
Если к прошлому относятся бережно и уважительно, то общество находится в стадии развития. Если нет, то деградирует. С этой точки зрения любопытно было сравнить отношение к прошлому в столицах двух некогда братских, союзных республик. Оба эти мегаполиса имели одинаково давнее происхождение и яркую историю. И в обоих городах мне пришлось жить на протяжении длительного времени и познавать их повседневность и ментальность изнутри.
История первого из них, Киева, для меня — это, прежде всего, памятники Древней Руси: Софийский собор, Михайловский и Выдубицкий монастырь, Кирилловская церковь, Золотые ворота и, конечно же, Киево-Печерская лавра. О каждом можно говорить бесконечно. Посещение их — это погружение в историю крещения и христианизации Руси. А Золотые ворота — это еще и свист стрел, звон мечей, клич полчищ Батыя, осаждавших Киев. Отдельное место занимает имперский период — Владимирский собор и Киевский университет. Это — величие и блеск царствования Николая I и Александра III. Это — дух свободолюбия. И православное смирение — особенно при созерцании фресок Владимирского собора, расписанных самыми выдающимися художниками империи — Васнецовым, Нестеровыми другими.
Но если в украинской столице памятники XIX века лишь дополняют исторический интерьер, то в российской — имперский дух составляет саму его сущность. Красная площадь, Кремль, Храм Василия Блаженного поражают своими масштабами и великолепием. А сталинские высотки, такие как здание МИД или МГУ, олицетворяют имперскую громадность и подчеркивают имперскую преемственность. Империя — это Арбат. Но у этого места совсем другой дух. Мощь сменяется здесь философско-поэтическим свободомыслием и независимостью. И это тоже сущность империи — ее другая сторона.
О московских достопримечательностях также можно говорить бесконечно. Но все же хотелось уделить внимание иному: бросается в глаза прямо противоположное отношение к истории своего города, своей страны со стороны простых граждан.
Когда я жил в Киеве, предметом гордости для нас было то, что этот город имел более давнюю, чем Москва историю — являлся «матерью городов русских». Конечно, с точки исторической справедливости первыми столицами Руси были Старая Ладога и Великий Новгород. Но все же период блеска Древней Руси ассоциировался с Киевом. По этой причине мы любили похвастаться перед москвичами тем, что в эпоху, когда Москва только-только строилась, «мать городов русских» была уже мировой столицей и своим блеском затмевала любой из европейских городов.
Дополнительным предметом гордости являлось то, что в советское время главный город СССР намного быстрее утрачивал свой исторический облик, чем центр УССР. Целый ряд архитектурных достопримечательностей Москвы в этот период исчез. В Киеве это хоть и происходило тоже, но менее заметно.
Однако все изменилось после провозглашения «независимости». В этот период одной из характерных черт украинской политики стало противопоставление себя Российской Федерации буквально во всем. Олицетворением этого подхода была фраза президента Леонида Кучмы: «Украина — не Россия». А его архитектурным воплощением в столице занялся в конце 1990-х-начале 2000-х киевский мэр, бывший строитель и выходец из Винницкой области Александр Омельченко. С одной стороны, он копировал «лужковский стиль» с присущей ему помпезностью и гигантоманией, а с другой — доводил его до крайности, до полного абсурда. Так, если московский градоначальник не тронул центральную площадь Москвы, то киевский перестроил главный майдан Украины на местечковый лад. В результате некогда уютное, излюбленное место для отдыха киевлян — площадь Октябрьской революции (до революции — Думская площадь, а после распада СССР — Майдан Незалежности) — обрело сюрреалистический вид. В основании Омельченко поставил карикатурную стелу, а по всему периметру разбросал странной формы, словно пупырышки, стеклянные купола.
Все это отразилось на восприятии столицы не только приезжими, но и нами, его жителями. На фоне варварского отношения власти к столичной архитектуре (при преемнике Омельченко Леониде Черновецком застройка приобрела и вовсе хаотичный характер), мы постепенно стали все меньше и меньше испытывать гордость за внешний вид некогда любимого города. Сегодня же Киев и вовсе не узнать. В том, каким ужасающим является отношение к прошлому города, легко убедиться, если проехать по старым улочкам Печерска и Подола. Архитектурные сооружения XVIII-начала XX веков не только не реставрируются, но, словно, сознательно приводятся в негодное состояние. Впечатление, что новые власти только того и ждут, чтобы признать их не подлежащими реставрации и снести, а на освободившемся месте вместить очередной долгострой или уродливую высотку.
Москва, напротив, как мне показалось, эволюционировала в сторону более бережного отношения к своему архитектурному наследию. По крайней мере, когда я приехал в Москву, то увидел ряд памятников архитектуры (Дом Пашкова и др.) отреставрированными, а еще часть (здание МИД, бывшее здание Моссовета, а ныне мэрии) — реставрируемыми.
Еще одна характерная особенность, которая бросилась в глаза — существенно меньшее количество билбордов. В Киеве они были буквально на каждом шагу. Городская власть явно была настроена с помощью потребительской рекламы отвлечь внимание киевлян от разрушения исторического своеобразия столицы. Но раздувая потребительские инстинкты, она тем самым погружала общество в состояние исторического забвения.
В Москве ситуация оказалась несколько отличной от Киева. Здесь тоже есть билборды. Но они не перекрывают столичную архитектуру. Напротив, столичная архитектура все больше и больше выступает в роли главного и самостоятельного украшения столицы России. По крайней мере, у меня сложилось такое ощущение.
Еще одна примечательная особенность, которая бросилась в глаза — целые составы в метро оформлены историческими сюжетами, а также сюжетами из произведений русских классиков. Фактически поездка в метрополитене превращалась в экскурсию в прошлое. В Киеве, на моей памяти, была одна схожая попытка — когда вагоны подземки украсили репродукциями картин киевских художников. Но эта инициатива продлилась относительно недолго и быстро сошла на «нет». Зато нечто подобное я обнаружил здесь, в Москве, когда совершал пешие прогулки по Тверской улице. Стены некоторых старых зданий оказались украшены репродукциями картин дореволюционных русских мастеров.
Все это на первый взгляд может показаться деталями. Но эти-то «детали» (наряду, конечно, с общегосударственной политикой в сфере истории) и формируют в обществе отношение к своему прошлому, отношение к собственной стране.
И стоит ли на этом фоне удивляться тому контрастному отношению к месту своего проживания, которое существует сегодня между Киевом и Москвой.
Когда-то в столице УССР (середина 1980-х) можно было, обратившись к прохожему, особенно пожилой даме интеллигентного вида, услышать подробный и полный теплоты рассказ о местных достопримечательностях, об их истории. Сегодня подобное, увы, уже редкость. Жители слишком сосредоточено-озабочены на собственных проблемах и предпочитают не вступать в диалог.
В Москве тенденция обратная. Коренные москвичи с удовольствием поделятся с вами приятными впечатлениями о родном городе. А любовь к месту проживания формирует и бережное отношение к истории страны. И благоприятствует развитию.
Юрий Городненко
Фото: Мосенжник Юзеф/Соболев Валентин/ТАСС
