1 Говоря об отставании России от таких лидеров в строительстве БПЛА как США и Израиль, Рогозин с уверенностью отметил, что это разрыв сократился, и что в ближайшее время он будет полностью ликвидирован. Рогозин подчеркнул, что речь идет о беспилотных системах как разведывательного, так и ударного характера. По его словам, «нет никаких оснований для беспокойства по поводу какого-то технического отставания… С точки зрения разработки каналов связи, с точки зрения наличия вооружения, с точки зрения самих беспилотных систем могу сказать только одно — не стоит сейчас говорить о каком-то отставании. Оно резко сокращено и в ближайшее время будет полностью ликвидировано».
Если бы Рогозин давал это интервью году этак в 2025 или 2030, его заявление могло бы претендовать на правду — в определенной степени. Россия в настоящее время пытается создать целую серию беспилотных летательных аппаратов, реализуя множество проектов от маленьких дронов и БПЛА средних размеров до квадрокоптеров и многороторных моделей, беспилотных вертолетов, а также крупных машин большой дальности, способных нести на борту оружие. Например, во время Международного военно-морского салона в Санкт-Петербурге российская компания «Радар ммс» представила несколько моделей беспилотных вертолетов, в том числе, большой опытный образец БПВ-500, способный нести на борту оружие. Также заслуживает внимания бесшумный дрон разведки и наблюдения самолетного типа ZALA 421-16Е2, являющийся одной из последних разработок концерна «Калашников». На самом деле, новости о разработке, испытаниях и оценке БПЛА появляются в России почти каждую неделю. Но по большей части это информация об опытных образцах и экспериментальных летательных аппаратах, и кроме того, они по своим характеристикам явно не дотягивают до тех тысяч американских и израильских беспилотников, которые ежедневно используются во всем мире.
Действительно, Россия сделала качественный скачок в применении небольших БПЛА разведки и наблюдения в конфликтах на востоке Украины и в Сирии, что привело к повышению эффективности боевых действий против самых разных противников. Но трудно поверить, что применение Москвой небольшого количества простых в техническом исполнении беспилотных летательных аппаратов, способных вести только разведку и наблюдение, привело к значительному сокращению отставания от Израиля и США. Более того, Россия до сих пор использует БПЛА израильского производства. Самая большая дальность полета у российского дрона «Форпост», а это лицензированная копия израильского беспилотника Searcher. Даже недавние заявления о том, что Россия построит модернизированную версию этого БПЛА, подчеркивают сохраняющуюся зависимость страны от импортных технологий.
Кроме того, Россия давно уже пытается создать боевые беспилотники уровня американских Predator и Global Hawk, а также израильских ударных БПЛА большой дальности, но больших успехов в этом направлении российское военное ведомство и его огромный военно-промышленный комплекс пока не добились. Проект создания тяжелого беспилотника большой дальности «Альтаир» («Альтиус») страдает от задержек и превышений сметных расходов, что мешает его принятию на вооружение, хотя несколько опытных образцов были с большой помпой представлены на полигонах. С созданием боевого дрона-невидимки «Охотник» тоже большие проблемы, так как он находится на чертежных досках, а также на различных этапах разработки и испытаний с 2009 года, и теперь в публичных заявлениях говорится о том, что он будет принят в эксплуатацию в 2018 году. На военных выставках и симпозиумах говорят и о других боевых беспилотниках, показывая их макеты, однако ни одного рабочего образца пока не представлено. Похоже, в ближайшем будущем в области разработки боевых дронов Россию ждет один-единственный успех, и это будет маленький беспилотник Т-16, запускаемый с катапульты и способный нести всего шесть килограммов боевой нагрузки.
Не исключено, что в условиях пристального внимания, уделяемого российским военным истэблишментом различным типам беспилотных систем, вооруженные силы страны начнут со временем получать свои долгожданные боевые беспилотники. Кроме того, российские военные будут и дальше закупать небольшие БПЛА разведки и наблюдения, которых на настоящий момент у них 2 000. Однако это вряд ли можно назвать «ликвидацией отставания» или даже достижением паритета со странами, где работы по созданию беспилотных систем опираются на мощную финансовую, промышленную, интеллектуальную и политическую поддержку. Возможно, Рогозин имел в виду то обстоятельство, что несмотря на недостатки и ограничения, с которыми сталкивается Россия в строительстве БПЛА, ее военные добились существенных успехов на поле боя, удивив обозревателей из многих стран. Заявление Рогозина можно также истолковать следующим образом: что касается российских военных, то «паритет» с американскими и израильскими БПЛА означает не тот высокий уровень технологий, которого достигли западные дроны, а способность эффективно добиваться поставленных целей меньшим, чем у американцев и израильтян, количеством беспилотников, которые не столь совершенны. Так или иначе, предстоящие годы будут очень важны для России в плане разработки и производства военных беспилотных летательных аппаратов, поскольку по многим проектам рабочие образцы должны быть созданы и пойти в серию в период с 2018 по 2020 годы. Время, а также способность России справляться с государственными заказами на вооружение покажет, превратятся ли слова Рогозина в дееспособные решения для российских военных.
