2
К чему приведет боевой союз украинских и хорватских неонацистов
10 октября, накануне футбольного матча хорватской и украинской сборных, в центре Киева прошло массовое шествие неонацистов под антисербскими и антироссийскими лозунгами. Его участники скандировали «Русска курва!» и расклеивали на улицах стикеры с расистской символикой и надписями: «Сербов на вербы! Москалей на ножи!». «На Крещатике столько хорватов, что на вербах начали распускаться сербы!», — весело шутил в своем блоге националист Юрий Гудименко. Хотя в самой Хорватии лозунг «Srbe na vrbe» официально запрещен законом — как разжигающий ненависть призыв, напоминающий о массовых убийствах сербов, цыган и евреев, которые осуществляли во время Второй мировой войны хорватские усташи.
Многие политические обозреватели и журналисты ожидали тогда жесткой реакции сербского дипломатического представительства, которое должно было как-то ответить на публичные призывы к убийству своих соотечественников, прозвучавшие на улицах украинской столицы. Однако, демарш сербской стороны последовал только сейчас — после того, как украинский посол назвал Сербию инструментом российской политики, направленной на разрушение Евросоюза. По всей видимости, это стало последней каплей, которая переполнила терпение официального Белграда, спровоцировав самый серьезный кризис за историю украино-сербских дипломатических отношений.
С самого начала войны на Донбассе украинская националистическая среда переживает настоящую моду на хорватский национализм. Хорватские ультраправые одними из первых присоединились к «Азову» и другим добровольческим батальонам, чтобы применить на территории Украины опыт гражданской войны, раздиравшей Балканы в течение девяностых годов. По итогам этого конфликта, во время которого на стороне хорватов совершенно открыто выступали войска стран НАТО и приехавшие со всего мира неонацисты, Хорватия завоевала сомнительную репутацию «самой националистической страны Европы» — пока постмайдановская Украина не лишила ее этого специфического первенства. При этом, деятельность нового поколения усташей давно распространилась за пределы зоны военных действий. В частности, хорватские ультраправые сотрудничают в Киеве с нацистской группировкой С14, осуществляя вместе с ней совместные акции и организуя на территории Украины собственный бизнес.
Приехавшие на войну хорватские националисты автоматически экстраполировали на украино-российские отношения схему сербско-хорватского конфликта, представляя дело так, будто борьба на стороне украинских идейных собратьев является для них продолжением вечной войны с ненавистными сербскими «небратьями». И это сразу же привлекло к ним симпатии украинских патриотов, которые прежде не сильно различали между собой жителей различных балканских стран. За последние годы в Украине привыкли походя сравнивать неподконтрольные территории Донбасса с республикой Сербская Краина, которая была ликвидирована Загребом военным путем — при деятельной военно-политической поддержке западных стран. И на сегодня выражение «хорватский сценарий» прочно вошло в словарь украинских политологов, экспертов и журналистов.
Надо отметить, что позиция сербской стороны была в этом смысле более чем осторожной — несмотря на активную деятельность хорватских «военных туристов». В Белграде явно не хотели ссориться с Киевом, опасаясь, что это помешает задекларированной линии на интеграцию в Евросоюз. Сербы подчеркнуто поддерживали территориальную целостность Украины — имея проблему Косово, сербское правительство последовательно выступает против любых сепаратистских движений. Более того, сербские власти показательно наказали местных националистов, которые поехали воевать на стороне непризнанных республик Донбасса. Однако, это никак не повлияло на патриотическую общественность Украины, которая успела сформировать для Сербии негативный образ «балканского сателлита Кремля». Что, в общем, и спровоцировало в итоге нынешний кризис.
Впрочем, его в значительной мере усугубили контакты между украинскими и хорватскими политиками. В Сербии с явным раздражением восприняли заявление хорватского премьера Пленковича, который демонстративно поддержал украинских политиков в их решимости повторить на Донбассе пресловутый «хорватский сценарий». «Хорваты хотят сформировать представление о том, что Киев использует и будет использовать «ненасильственные средства» для восстановления контроля над Крымом и востоком Украины. Хорваты, несомненно, посоветуют украинским властям действовать так же, как действовали они сами, проводя этнические чистки среди сербов в Краине. В контексте западной политики двойных стандартов подобные действия будут расцениваться как более чем «мирная» реинтеграция территорий — написала об этом белградская газета «Видовдан».
Действительно, пример реинтегрированных территорий наглядно показывает, что националистические власти не склонны выполнять договоренности со своими бывшими противниками — причем, преследования сербов существенно возросли именно после начала украинской войны. Если в 2014 году на территории бывшей Сербской Краины зарегистрировали 82 нападения на сербов, то в 2015 году было отмечено 189, а в 2016 — сразу 331. Среди пострадавших был молодой серб Йован Матьевич, избитый за попытку поставить в баре сербскую застольную песню.
Активизировалась борьба с историческим наследием хорватских сербов. Официальный Загреб все чаще отрицает масштабы массового уничтожения людей во время Второй мировой войны, которые осуществляли хорватские усташи. Ав прошлом году власти бывшей столицы Республики Сербская Краина — города Книн — без особых сантиментов уничтожили на местном кладбище около пятисот участков, где были похоронены родственники бежавших в результате этнических чисток сербов.
Более того, хорватский парламент готовит к принятию так нызываемый «закон о защитниках», который официально называет агрессорами Сербию, Черногорию, бойцов Югославской народной армии и армии боснийской Республики Сербской — что, по мнению правозащитников, усилит дискриминацию сербского меньшинства. А еще один закон должен официально разрешить разрушение принадлежащих беженцам домов — если за них не платят налоги. Хотя владеющие этими зданиями сербы не могут вернуться на родину из опасения побоев или арестов.
На самом деле, военные конфликты на Балканах и в Украине больше всего похожи между собой бессмысленным идиотизмом этих кровавых войн — когда люди, которые говорили на одном языке и веками жили по соседству друг с другом, поддались шовинистической истерии и начали убивать друг друга во имя исторических мифов и предрассудков.
Но в Украине не понимают, что, несмотря на притянутые за уши параллели, нашу страну ждет не хорватский, а сербский сценарий. Украине явно не светит вступление в Евросоюз — скорее, ее ожидают долгие годы неопределенного существования в режиме бедной, страдающей от хронический последствий войны страны — с массой беженцев и требующих реванша националистов. Попытка разыграть хорватскую карту может стоить слишком дорого.
Стоит ли эта перспектива романтической дружбы между кучками украино-хорватских правых?
