3
Катар рассматривает Кремль в качестве ключевого внешнеторгового партнера. Об этом заявил посол эмирата в РФ Фахад Мухаммед аль-Аттыйя в интервью РИА Новости.
Заметим: Катар до последнего времени являлся союзником Саудовской Аравии и многие годы играл на Ближнем Востоке против Москвы. За исключительно агрессивную политику на мировой арене в дипломатических кругах эта крохотная, но богатая ресурсами страна даже получила прозвище «лающая мышь». Однако бойкот, недавно объявленный Дохе соседними монархиями Персидского залива, изменил геополитический расклад сил. Он вынудил эмират искать поддержку у бывшего яростного геополитического соперника — России.
Москва готова пойти навстречу резко изменившимся политическим предпочтениям важнейшей и богатейшей страны арабского мира — это стало очевидным после визита в Россию главы МИД Катара Мухаммада бен Абдуррахмана Аль Тани 9 июня. Тогда российские власти предложили начать поставки продовольствия в это ближневосточное государство. Спустя месяц предложение по экономическому сотрудничеству подхватила катарская сторона. Как заявил аль-Аттыйя, экономика эмирата «нуждается в диверсификации» и Москва могла бы стать «гарантом невозвращения страны к зависимости от Саудовской Аравии».
Словом, Катар всячески дает понять, что нуждается в России. И это создает Кремлю поле для торга с Дохой — прежде всего — по Сирии.
Почему именно по ней? Напомним: ряд экспертов придерживается версии, что именно Катар оказался одним из детонаторов войны в Сирии. Причиной конфликта якобы послужил отказ президента Башара Асада провести через свою территорию газопровод из Катара в Европу. Который, в случае, если бы проект был воплощен в жизнь, создал бы жесткую конкуренцию Газпрому на энергетическом рынке Старого Света. Об этом, например, заявлял Роберт Кеннеди-младший — племянник бывшего президента США Джона Ф. Кеннеди — в интервью журналу Politico.
«Решение США организовать кампанию против Башара Асада было принято не в ходе мирных протестов „Арабской весны“ в 2011 году, а раньше, в 2009-ом, когда Катар предложил построить трубопровод стоимостью $ 10 млрд., который должен был пересечь Саудовскую Аравию, Иорданию, Сирию и Турцию», — рассказал Роберт Кеннеди. По его словам, проект гарантировал бы, что страны Персидского залива получат решающее преимущество на мировых рынках газа. Это бы значительно усилило Катар — близкого союзника Вашингтона в регионе.
Однако Башар Асад якобы отклонил проект на том основании, что такой газопровод нанес бы ущерб его союзнику России — крупнейшему поставщику «голубого топлива» в Европу. Через год Асад начал переговоры с Ираном, планируя построить другой газопровод, по которому уже иранское «голубое топливо» переправлялось бы в Ливан, благодаря чему Бейрут становился крупнейшим поставщиком газа в Европу, пояснил Кеннеди-младший.
Сразу же после отказа от первоначального проекта, спецслужбы США, Катара, Саудовской Аравии и Израиля начали финансировать так называемую сирийскую оппозицию и готовить восстание с целью свержения сирийского правительства, сказал Роберт Кеннеди-младший. При этом он сослался на данные из различных докладов разведки, к которым якобы имел доступ.
Но теперь ситуация изменилась: Доха претендует на роль союзника Москвы. И Кремль вправе выдвинуть встречные требования. Например — сворачивания Катаром поддержки вооруженных группировок, воюющих против Асада.
Насколько приемлем такой размен для обеих сторон? Поможет ли нам союз с Катаром победить в Сирии?
— Стратегический интерес России к Катару — в возможности разорвать коалицию сверхбогатых арабских монархий, которые огромными деньгами поддерживают террористические группировки по всему миру, прежде всего — ИГИЛ *. В том числе — на российской территории, — считает политолог, директор Института политических исследований Сергей Марков. — Если разбить коалицию удастся, огромное количество антироссийских проектов потеряют деньги. Причем — не только катарские. Если нет коалиции — нет и прежнего согласия между ее крупными игроками и прежних совместных проектов.
Еще один интерес Москвы — получить возможность финансирования российской экономики в условиях, когда доступность кредитов на Западе резко уменьшилась. Сегодня, замечу, в мировой экономике достаточно свободных денег. Но сосредоточены они, прежде всего, в банках США, ЕС и Китая. Причем, китайские банки инвестируют, в основном, в национальную экономику. В результате получается, что российская финансовая система отрезана от больших денег. Арабские фонды — в теории! — могли бы помочь эту изоляцию преодолеть.
Третий интерес связан с сирийским направлением. Нам важно уменьшить сопротивление в отношениях с союзниками, в первую очередь с Ираном. Между тем, Катар начал сближаться с Ираном довольно давно благодаря крупному общему интересу — огромному газовому месторождению, которое необходимо разрабатывать совместно. Нынешнее сближение России с Катаром могло бы упростить и наш диалог с Тегераном.
— Катар мог бы снизить активность группировок, воюющих против Асада?
— Главным игроком команды Залива, действующей в Сирии, является все-таки не Катар, а Саудовская Аравия. Думаю, Доха может оказать влияние на ряд группировок, но эффект от этого будет незначительным.
Зато Катар является одним из крупнейших поставщиков газа на европейский рынок. А в свое время Москва, напомню, предлагала Дохе и ряду других стран создать «газовый ОПЕК». Если бы сейчас удалось создать консорциум поставщиков «голубого топлива» в конфигурации Россия-Катар-Иран-Азербайджан, это могло бы ощутимо повысить мировые цены на газ. Нам, понятно, такой сценарий был бы только на руку.
Наконец, Катар на протяжении десятилетий вкладывал деньги в различные тонкие политические проекты. Если бы России удалось сейчас «зайти» в эти проекты, это было бы огромным внешнеполитическим достижением Москвы.
— Каковы шансы, что нам удастся выстроить взаимовыгодное сотрудничество с Дохой?
— Катар оказался сейчас в тяжелейшей ситуации. По сути, речь идет о смене режима в стране. Фигуры во власти при этом останутся прежними, но будут вынуждены подчиняться Саудовской Аравии.
В таких условиях Катар может прибегнуть к помощи России ради собственного спасения. Так, напомню, было с Польшей, которая «гавкала» на Москву между Первой и Второй мировыми войнами, а потом — под угрозой ликвидации со стороны нацистской Германии — поляки стали буквально молиться на русских.
В любом случае, России выгодно, чтобы Катар смог защитить себя от саудовского ультиматума, и чтобы напряженность по линии Доха-Эр-Рияд осталось навсегда. В этом случае Катар будет постоянно заинтересован в поддержке Москвы.
Однако удастся ли нам построить такие отношения — вопрос открытый. Все-таки Катар надеется, прежде всего, на помощь США, а не России. На катарской территории огромная американская военная база. И Катар в свое время вложил огромные деньги в американских политиков. Сегодня Доха надеется, что эти политические инвестиции сработают.
* «Исламское государство» (ИГИЛ, ИГ) решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года было признано террористической организацией, его деятельность на территории России запрещена.
Андрей Полунин
Фото: Алексей Никольский/пресс-служба президента РФ/ТАСС
