3
Принятие нового антироссийского пакета санкций Конгрессом США и одобрение их президентом Трампом остаётся одним из ключевых аспектов вялотекущего конфликта в духе холодной войны, который разворачивается между Россией и Западом.
Санкционные меры со стороны Европейского союза позволяют утверждать, что консолидированный курс на «наказание» России будет продолжен. Вместе с тем, как уже неоднократно говорилось многими экспертами и представителями бизнес-сообщества, нынешний масштаб санкционного давления ставит США и Европу перед довольно сложной дилеммой, так как введение полноценных ограничений в финансовой и технологической сферах будет означать демонтаж привычной мировой системы разделения труда, а также подтолкнёт Россию и другие страны, подвергающиеся аналогичному давлению, к формированию альтернативных институтов и центров развития.
Королевский объединённый институт оборонных исследований, аффилированный с Министерством обороны Великобритании, выпустил обстоятельный аналитический доклад о вызовах и проблемах, с которыми могут столкнуться Соединённые Штаты и Европейский союз при реализации санкционной политики в отношении России. Акцент в нём сделан на то, какие меры смогла предпринять Москва для противодействия и обхода ограничений, касающихся как конкретных компаний, так и в целом подходов России к проблеме ограничений на мир.
Британские военные эксперты приходят к выводу о том, что страны, ставшие объектом применения западных санкций — Иран, Северная Корея и прежде всего Россия, — смогли выработать эффективный инструментарий по обходу ограничения и купированию рисков для национальной экономики и конкретных подсанкционных компаний и физических лиц.
Специалисты института отмечают, что русские научились хитро обходить многие ограничения и фактически нынешний формат санкций не успевает за их изобретательностью.
Во-первых, речь идёт о так называемом правиле 50%: подсанкционные российские компании снижали в своём капитале долю головных владельцев ниже отметки в 50% акционерного капитала и таким образом выходили из-под формальных ограничений. Так, в качестве примера приводится история с некоторыми российскими банками и страховыми компаниями, принадлежащими (по мнению западных спецслужб) тем или иным представителям «ближнего круга» президента Путина. Британские военные эксперты указывают на то, что компании довольно «хитро и изобретательно» меняли структуру собственности и выходили из-под формальных ограничений Офиса по контролю за зарубежными операциями Минфина США (OFAC).
Также одним из средств обхода санкционного режима со стороны российских государственных корпораций является их активная работа со своими западными партнёрами — речь идёт в первую очередь о крупных энергетических проектах, реализацию которых были призваны затормозить или вовсе сделать невозможными санкционные пакеты предыдущей администрации Белого дома.
Так, британская корпорация ВР приобрела у «Роснефти» 20% в проекте по добыче нефти на одном из крупнейших якутских месторождений Таас-Юрях, заплатив за долю порядка 700 миллионов долларов. Стоит отметить, что, в отличие от американской санкционной логики, в которой ограничения применяются ретроактивно, европейские санкции, как правило, не распространяются на уже существующие проекты. Эксперты отмечают, что во многом благодаря такой практике власти Евросоюза одобрили продолжение сотрудничества с «Роснефтью» корпораций Eni и Statoil, а англо-голландская корпорации Shell, имеющая партнёрские отношения с Россией в проекте «Салым петролеум», смогла получить одобрение регулирующих органов Нидерландов на работу и на других российских месторождениях. В результате крупные российские нефтегазовые корпорации получают возможность (пусть и ограниченную) опосредованного доступа к технологическим наработкам и финансовым рынкам.
Во-вторых, в качестве эффективной меры по выходу из-под санкционных ограничений обозначается заморозка активов, а также передача их членам семьи или друзьям — в качестве примера приводится история с Oy Langvik Capital, принадлежащей, по данным европейских регулирующих органов, братьям Ротенбергам, доли в которой (а также в ряде других активов — в частности, в сфере гостиничного бизнеса в Финляндии) были проданы сыну Бориса Ротенберга Роману.
В-третьих, негативно на эффективности санкций сказывается и разность в законодательствах США и ЕС, прежде всего в так называемом санкционном лицензировании, то есть получении лицензий на работу в странах, находящихся в санкционном списке.
Авторы доклада отмечают,что в Европейском союзе этот механизм сложнее (из-за наднациональной бюрократии) и в итоге частный бизнес из США получает определённое конкурентное преимущество. И в-четвёртых, для того, чтобы санкции были эффективными, нужен разработанный механизм их отмены, чтобы демонстрировать в том числе населению стран, против которых они применяются, что нужно делать их правительствам. Отсутствие таких чётких механизмов позволяет русским утверждать, по мнению экспертов, что санкции лишь инструмент давления и за ними нет конструктивной программы.
Между тем, как ранее отмечали специалисты, исходя из ограничений в развитии военных технологий, включая запрет на передачу технологий двойного назначения, можно утверждать о том, что санкции до некоторой степени замедлили модернизацию и перевооружение предприятий ВПК и привели к урезанию оборонных расходов на 17% в период 2017–2019 годов, а по ряду отраслей — прежде всего относящихся к приборостроению и созданию собственной элементной базы в микроэлектроники — Россия остаётся критически зависимой от импорта, что, впрочем, признают и российские должностные лица, ответственные за развитие промышленности и ОПК.
При этом отмечается, что в других, невоенных, секторах российские власти смогли гибко воспользоваться инструментами незападного инвестиционного фондирования, выходя на новые рынки в Азии. Азиатские, в частности китайские, инвестиционные фонды смогли заместить финансирование по ряду критически важных проектов (китайские госфонды купили, в частности, 9,9% в проекте «Новатэка» по производству СПГ).
Процесс, безусловно, протекает сложно, и условия привлечения средств на азиатских (в первую очередь Шанхайской и Гонконгской) биржах не такие выгодные, как на привычных западных площадках, однако в случае принятия и имплементации ограничительных мер по ограничению кредитования крупных российских госкорпораций на западных финансовых рынках выбора, в общем-то, не остаётся — российский бизнес пойдёт в Азию, а также получит государственную поддержку и финансирование от альтернативных мировых финансовых центров (так, «азиатский МВФ» — Азиатский банк инфраструктурных инвестиций, имеющий в распоряжении капитал более чем в 100 миллиардов долларов — уже приступил к рассмотрению первых заявок на выделение финансирования, а с учётом того, что благодаря стратегическому партнёрству с Китаем Россия получила одну из самых крупных долей в уставном капитале банка, можно ожидать расширения кредитования для реализации крупных инфраструктурных проектов российскими корпорациями).
В целом, как признают западные эксперты, несмотря на шоковые события на сырьевых рынках, а также новые санкционные пакеты со стороны США и Евросоюза, все негативные ожидания рынками уже отыграны, а объективные данные говорят о том, что российская экономика смогла приспособиться к новым условиям, а правительство и профильные ведомства — обеспечить приемлемый в сложившихся условиях уровень управления рисками и диверсификации рынков финансового капитала и базовых технологий для поддержания военного паритета.
