2
Виктор Мараховский
Правящая партия получила удар, какого не испытывала десятилетия. Образ государства как стабильной политической системы рухнул, а виноват во всем В. В. Путин.
…Как вы уже догадались, речь о выборах в Швеции. Я ничего не выдумал — это западная пресса так их оценивает. Вот, например, В. В. Путина называет главным выгодополучателем шведских выборов. Вот замглавы германского МИД говорит, что они стали "поворотным пунктом для Европы". А вот поясняют, что именно Москва стоит за катастрофой.
а виноват во всем В. В. Путин.
…Как вы уже догадались, речь о выборах в Швеции. Я ничего не выдумал — это западная пресса так их оценивает. Вот, например, В. В. Путина называют главным выгодополучателем шведских выборов. Вот замглавы германского МИД говорит, что они стали "поворотным пунктом для Европы". А вот поясняют, что именно Москва стоит за катастрофой.
Что, собственно, произошло. По итогам голосования в королевстве два привычных тяжеловеса местной арены — левая и правая коалиции — голоса и места в парламенте потеряли. А националисты и маргиналы — то есть партия "Шведские демократы" — набрали. У них, конечно, меньшинство — но такое большое, что просто правого или левого правительства наверняка не будет. Придется, видимо, создавать "право-левого" кентавра, какой уже имеется, например, в Германии и даже во Франции (в виде социал-либеральной партии-проекта Макрона "Вперед, республика").
Здание парламента Швеции в Стокгольме
И вот в чем вся штука. С одной стороны, успехи нерукопожатных сил в европейских государствах сплачивают силы рукопожатные, центристские — и позволяют государствам уворачиваться от больших перемен. С другой стороны — это отсутствие перемен продолжает накачивать популярность нерукопожатным силам. И если еще несколько лет назад их успехи служили мобилизации голосов за разноцветных центристов ("если править будем не мы, то они, а вы же их боитесь, правда?") — то сейчас плотно свалявшиеся центристские элиты начинают реально терять мощности.
Сравнение результатов синхронных выборов в Швеции и России наглядно иллюстрирует простой факт. Если государство, осознав проблему, действует — даже непопулярными методами — катастрофы политической системы не происходит. А если оно вместо этого ищет способы, как бы ничего не делать, потрясения почему-то случаются.
В случае Швеции такой проблемой является, как известно, иммиграция. Во время аттракциона неслыханной
щедрости 2015 года страна приняла на душу населения больше беженцев с "Большого Ближнего Востока", чем любая другая страна Европы: за две недели население страны увеличилось процента на полтора. Всего же за последнее десятилетие убежище там получили несколько сотен тысяч граждан из стран жарких и экзотических — многие из которых через механизм "воссоединения семей" импортировали не менее экзотических соотечественников.
© AP Photo / David Keyton Несовершеннолетние мигранты из Марокко в Стокгольме
Насколько проблемными оказались данные новые шведы — написано много правды и много выдумок. К правде относится, например, тот факт, что подавляющее большинство "новых шведов" вполне удовлетворены своим состоянием и обходятся без работы. К правде относятся также выросшие показатели преступности. К выдумкам — рассказы о том, что количество изнасилований выросло в десятки раз (нет, не в десятки), и о том, что полиция боится заезжать в "новые гетто" (нет, пока не боится). Тут вот что важно. Импорт населения все последние годы проходил в королевстве, грубо говоря, под лозунгом "Нам нужны рабочие руки". Вместо этого импортированное население оказывается по большей части коллективным потребителем шведского труда и его налогов. Однако само признание этой проблемы автоматически выбрасывает хорошего европейского центриста из центристов и делает его, на западном политическом новоязе, "крайне правым". То есть по определению маргиналом, с которым нельзя и невозможно быть в коалиции.
Данная ловушка была расставлена на популистов, и они по-прежнему удерживаются в ней. Поэтому убрать ее нельзя. Но в ней же оказались и центристы: предпринять что-нибудь для принципиального исправления ситуации они не в состоянии.
…Поэтому главный остающийся в запасе пиар-ход — переводить стрелки еще дальше. На Россию вообще и В. В. Путина лично.
К слову, образ В. В. Путина превратился в западной политологической мысли в "ришелье на анаболиках" не только потому, что Россия — самое удобное пугало. Но и потому, что, как отмечает та же рефлексирующая пресса, "им восхищаются популисты и справа, и слева".
В переводе на человеческий язык это означает следующее. В. В. Путин во всей европейской цивилизации на сегодня — единственный государственный деятель, который принимает решения не под железным давлением единственно верных идей, а исходя из представлений о целесообразности. И с точки зрения европейского (да и американского) политика эта роскошь может вызывать либо восхищение, либо лютую зависть марки "комментарии с Украины".
И да, весь горький драматизм ситуации европейским истеблишментом вполне осознается. Но единственный метод борьбы, который он видит, — все тот же: пугать аудиторию ультраправыми и Россией и надеяться, что проблема как-нибудь сама рассосется. И не поддаваться растущей после каждых выборов панике.
