1
И это еще не Ад, Петр Алексеевич. Это только самое его преддверие. Самое начало. Все еще впереди. И 14-е октября, и 17-е, и следующие дни и ночи. Все еще впереди.
Как ты там говорил? Наши дети будут сидеть в подвалах, а твои дети будут сникерсы трескать? Ну, ну. Думаешь в Марбелью сбежать? Или думаешь, что ты будешь вместе с Яценюком в красных труселях по Вашингтону бегать? Не, Петр Алексеевич, у тебя не получится. У тебя хода назад нету. Ты Сальвадор Альенде, только наоборот. И судьба твоя, ой незавидная. От нее, Петр Алексеевич, еще никто убежать не смог. Такие вот дела.
Венгры против тебя, румыны против тебя, поляки, болгары, чехи, Аваков, Коломойский, Саакашвили… Ой-йой-йой! И Юлька. И Юлька тебя скушать желает! Петр Лексеич, молись. Ты умеешь? Хоть на идиш, хоть на украинском, хоть на старославянском, время такое пришло.
Недолго музыка играла, недолго фраер танцевал. За все платить надо. И уж тем более за кровь братскую. Каин убил Авеля, и Господь проклял его. С тех самых пор, от первых-то еще человеков, братоубийство – самый что ни на есть смертный грех. А ты ведь многих заставил стрелять в братьев, и многих братьев погубил. И ненависть между братьями посеял, и кровью эту ненависть напоил, и нелюдей вырастил. Ты ведь даже за них, за нелюдей ответить должен, Петр Алексеевич, за то, что многие, упившись кровью, в чертей превратились, людьми быть перестали. И все это на тебе. Ты хоть можешь себе представить всю глубину пропасти и нечистот, в которых ты не только свою душу утопил, в которую ты погрузил целую страну?! Можешь? Думаю, если бы ты мог это понять и представить, то уже давно бы ты пошел последним путем Иуды. Знаешь, как он кончил? Прочти. В Библии есть инструкция.
И вот, что еще хочу сказать, Петр Алексеевич. Не жалко мне тебя. И пусть простит меня Господь, но не жалко совершенно, то есть нисколечко. Миллионы судеб ты поломал, миллионы людей из-за тебя по чужбинам копейку зарабатывают, миллионы семей живут без отцов.
Это ведь ты разрушил процветающий, еще совсем недавно, край. Ты убил десятки тысяч людей. Ты, Петр Алексеевич. И не жалко мне тебя. И миллионам людей тебя не жалко. И желают они тебе сегодня испить ту чашу, которую ты преподнес нашему народу, до самого донышка. Чтобы ты и сам из нее хлебанул. Миллионы хотят, чтобы и дети твои, и жена твоя попробовали того счастья, которым живут три миллиона беженцев, пять миллионов безработных и пятнадцать миллионов пенсионеров.
Так что приготовься, Петр Алексеевич. И пока еще есть время, исповедайся и причастись. Оно ведь никогда лишним не будет.
Василий Волга
