2
Россия готова оказать Ираку всестороннюю поддержку, в том числе, отправить танки Т-90, чтобы повысить военный потенциал и оснастить иракскую армию. Об этом 14 августа заявил посол России в Ираке Максим Максимов.
По словам дипломата, Москва также надеется достичь соглашения с Багдадом в отношении новых совместных проектов в сфере сотрудничества в оборонной промышленности. Он также добавил, что Ирак является важным партнером России на Ближнем Востоке, особенно в отношении продолжающейся борьбы с «Исламским государством» *.
Согласно опубликованному в начале июля «Уралвагонзаводом» итогового отчета за 2016 год, первая партия танков для Ирака насчитывает 73 машины. Впоследствии эта версия отчета была удалена с сайта компании, а другой текст уже не содержал сведений об исполнении заказа. Но позже советник президента России по военно-техническому сотрудничеству Владимир Кожин подтвердил факт подписания контракта с Багдадом на поставку танков Т-90.
Напомним, что 23?26 июля в Москву приезжал вице-президент и председатель шиитской фракции «Государство закона» парламента страны Нури аль-Малики. Во время своего визита он провел встречи с министром иностранных дел РФ Сергеем Лавровым, спикером Совета Федерации Валентиной Матвиенко, а затем был принят президентом России Владимиром Путиным. На встрече с Матвиенко Нури аль-Малики заявил, что власти его страны хотят, чтобы у России было «весомое присутствие в Ираке в военном и политическом плане». Также Багдад, по его словам, выступает за укрепление иракско-российского сотрудничества в области энергетики, электроэнергетики и нефти, гуманитарной сфере.
Визит иракского вице-президента в Москву и его загадочные тезисы породили в СМИ и экспертном сообществе множество различных версий, включая конспирологические. С одной стороны, приезд Нури аль-Малики, который на парламентских выборах в Ираке в 2018 будет снова претендовать на премьерское кресло, может быть связан с активизацией новых закупок вооружений. В 2012 году контракт на поставку ЗРПК «Панцирь-С» и вертолетов Ми-28 на сумму в $ 4,2 млрд стороны заключали, когда он был премьер-министром. С другой стороны, в Ираке с момента вывода американского военного контингента резко усилился Иран, и многие игроки на Ближнем Востоке рассматривают Иракский Курдистан, который, в свою очередь, запланировал на 25 сентября референдум о независимости, в качестве плацдарма для противостояния иранскому влиянию.
В то же время в феврале 2017 года «Роснефть», как известно, подписала с Эрбилем соглашение на покупку и продажу нефти в 2017—2019 годы. До сих пор не ясно, чего больше в этой сделке — коммерции или политики, но такой шаг без особого энтузиазма был встречен в Багдаде, поскольку там достаточно ревностно относятся к любым экономическим сделкам с Эрбилем, которые объективно усиливают позиции иракских курдов.
Своим видением ситуации в Ираке и возможной ролью в ней России с «СП» поделился эксперт Российского совета по международным делам, магистр МГИМО МИД России Руслан Мамедов.
— Если бы бывший премьер и нынешний вице-президент Ирака Нури аль-Малики встретился с главой МИД, то к его визиту в Москву отечественные и зарубежные журналисты и эксперты отнеслись бы как к важному, но не прорывному событию. Но вице-президент был принят выше, и многие арабские комментаторы стали задаваться вопросом — может быть Нури аль-Малики имеет поддержку в России, несмотря на его неоднозначную репутацию? Напомню, что он пытался централизовать страну, что привело к жесточайшему политическому кризису в 2014 году и расширению радикального суннитского движения.
Среди экспертов, в том числе арабских, появились версии, что встречу с российским президентом пролоббировал Иран, который таким образом приглашает Россию в иракское политическое поле, чтобы сбалансировать влияние США.
— Нури аль-Малики считается проиранским политиком…
— Американцы же определенно ставят на нынешнего премьера Хайдера аль-Абади, как наиболее компромиссную фигуру и в 2014 году, и сейчас. В 2018 году в Ираке пройдут провинциальные и парламентские выборы. Причем их результат отразит не только конфигурацию сил в самом Ираке, но и во всем регионе. При этом Хайдер аль-Абади и Нури аль-Малики представляют одну коалицию и партию «Аль-Дава», что в некоторой степени ведет к расколу среди шиитов.
Но сейчас в центре внимания также находится влиятельный шиитский проповедник Муктада ас-Садр. Он обладает достаточно серьезным влиянием на народные массы Ирака и позиционирует себя как кросс-национального деятеля, который пытается выходить за рамки и пригласить на свою сторону суннитов. Муктада ас-Садр делает достаточно интересные шаги — в тот момент, когда аль-Малики едет в Москву, он посещает Эр-Рияд, а затем — ОАЭ. Понятно, что они, шаги, связаны с намерением противостоять масштабному иранскому влиянию в Ираке…
Таким образом, в Ираке к выборам формируется несколько блоков — движение садристов и команда аль-Абади с проектами светского Ирака. С другой стороны, мы видим аль-Малики и определённую часть курдского политического поля, которые поддерживают проекты политического большинства, но пытаются сохранить этноконфессиональное разделение.
— Что в такой ситуации Нури аль-Малики ждет от Москвы?
— У России много интересов в Ираке. Там есть на чем заработать, в отличие от других стран, где мы куда больше присутствуем. Скажем, на недавнем военном параде в честь освобождения Мосула большая часть вооружений была российского производства. Судя по официальным заявлениям, поставки вооружений в Ирак будут продолжены, например, подтверждён контракт по танкам Т-90.
Российские контакты с Ираком в основном носят не публичный характер, поэтому сложно сказать, как именно Москва действует в этой стране. Но есть полное понимание того, что работа идет с разными игроками. Это, в целом, идет на пользу российской дипломатии: не каждый может позволить себе контактировать одновременно с Саудовской Аравией и Ираном, Израилем и Ираном, Египтом и Турцией, Багдадом и Эрбилем или с Эрбилем и Сулейманией.
Несмотря на огромное количество противоречий, российская политика достаточно прагматична. На мой взгляд, власть понимает, что можно участвовать в тех сферах, где можно извлечь определенную политическую или экономическую выгоду, но идти на риск при этом необязательно. Иракцы сами хотят покупать российское вооружение, а решение таких практических вопросов Москвой как своевременная и быстрая их поставка оружия устраивает и Багдад, и Тегеран, и даже Вашингтон.
— Как с этим стыкуется соглашение «Роснефти» и Иракского Курдистана?
— Оно может рассматриваться по-разному. Скажем, необязательно, что документ в реальности предусматривает сотрудничество именно с Эрбилем — возможно, речь идет о Сулеймании, которая контролируется кланом Талабани… У России достаточно много проблем в Сирии, поэтому действовать в Ираке грубо и открыто, вмешиваться в политическое пространство Москва вряд ли будет. Это было бы неправильно — там активны другие игроки.
* «Исламское государство» (ИГИЛ) — террористическая группировка, деятельность которой на территории России запрещена решением Верховного суда РФ от 29.12.2014.
Антон Мардасов
Фото: Алексей Никольский/ТАСС
